Власть пытается ослабить систему адвокатуры, но мы этого не допустим

В своем поздравлении по случаю Дня адвокатуры Петр Порошенко неоднозначно дал понять, что реформа адвокатской сферы не за горами. Президент, в частности, отметил, что в условиях активной реализации судебной реформы от надлежащего функционирования института адвокатуры зависит эффективность защиты прав и свобод граждан. Но главной его ошибкой в данном случае может оказаться то, что само адвокатское сообщество не желает такого реформирования под контролем власти. Адвокат с многолетним стажем, член Совета адвокатов, занимающий на данный момент должность члена Высшего совета правосудия Павел Гречковский считает, что власть пытается взять под контроль 40 тысячную армию адвокатов.

В интервью Українським Новинам он рассказал об актуальности изменений в Закон "Об адвокатуре", о том, почему власти не следует вмешиваться в деятельность адвокатов. Также мы коснулись вопросов деятельности Высшего совета правосудия и нового Верховного суда. Кроме того, Гречковский объяснил, почему ликвидация ВАСУ и Высшего спецсуда может в ближайшем будущем стать огромной проблемой для Украины.

Нужен ли новый закон об адвокатуре?

Сложилась интересная традиция поздравления адвокатов с Днем адвокатуры — обострять дискуссию о пересмотре профильного закона. Притом, не по инициативе самой адвокатуры. Если бы нас спросили, что нужно поменять в законодательстве, то мы бы единогласно сказали — усилить защиту профессиональных прав. Нужно заложить реальные и эффективные механизмы, чтобы закон работал, в том числе устанавливал неизбежную ответственность должностных лиц за нарушение прав адвокатов. Но с адвокатским сообществом вести диалог об этом не хотят. И это очень недальновидно. Адвокат может понадобиться любому из тех, кто сейчас атакует адвокатуру открыто или лоббирует законопроект, списанный с двух законов - о выборах и о хозяйственных обществах. Так они видят адвокатуру — как ООО, где нужно обеспечить себе руководящие места.

Практически в каждом резонансном процессе есть нарушения прав адвокатов. Национальная ассоциация адвокатов работает с обращениями адвоката Саакашвили, адвокатов Януковича, адвоката Лавриновича и многих других. Почему крушат адвокатские офисы в ходе обысков, и сторона обвинения изымает документы и доказательства, собранные защитой? Для чего обществу навязывается дикое мнение, что адвокат — "пособник преступника", ведь отождествление с клиентом запрещено? Такой прессинг никак не согласовывается с законом, но никто из сотрудников правоохранительных органов не понес ответственности за то, что переступил через гарантии адвокатской деятельности. На обращения Национальной ассоциации адвокатов, как правило, приходят отписки — нет нарушения прав адвокатов, а публичные оскорбительные высказывания руководства прокуратуры или НАБУ в адрес адвокатов — лишь частное мнение. Хотя оно озвучивается в телеэфире. С 2013 года НААУ подала 326 обращений на нарушения прав адвокатов. То есть, каждые пять дней мы уведомляем о конкретной проблеме, но ситуация не улучшается.

 Еще в конце прошлого года в Совете по судебной реформе был наработан проект изменений закона об адвокатуре. Почему он до сих пор не представлен в парламент?

Законопроект согласован рабочей группой Совета по судебной реформе, но он вызвал критику со стороны адвокатского сообщества. Нас не устраивает способ его подготовки, ведь документ разработали и утвердили без официального представителя адвокатуры, а это по закону Национальная ассоциация адвокатов. Исключать нас из процесса запрещают международные стандарты организации адвокатской профессии, но наших визави это не очень волнует. Законопроект почти год не предоставляли нам даже для ознакомления. В конце этого года законопроект передали двум международным экспертам Совета Европы для оценки соответствия "минимальным европейским стандартам". Из этого уже получился новый скандал. Потому что один из экспертов параллельно работает над оценкой потребностей НААУ, в другом проекте Совета Европы. В итоге, составлен отчет о потребностях адвокатского самоуправления, который зеркально отражает ключевые положения законопроекта, раскритикованного адвокатурой. Здесь можно усмотреть не только конфликт интересов — в двойной роли этого эксперта, но и попытку отступления от выводов Венецианской комиссии и резолюции ПАСЕ, которым полностью соответствует действующий закон "Об адвокатуре и адвокатской деятельности". Коллеги насчитали нарушения 25 решений ЕСПЧ в предложенных экспертами реформах. В ответ мы официально уведомили руководство Совета Европы о серьезных рисках отмены европейской реформы адвокатуры, если рекомендации отчета начнут внедрять на уровне законодательства.

Что может измениться, если закон будет принят в той версии, которая сейчас обсуждается экспертами?

С 2012 года адвокатура выстроена как независимая система самоуправления, со всем спектром необходимых полномочий — от выдачи адвокатских свидетельств до избрания представителей в Высший совет правосудия, Высшую квалифкомиссию судей и Квалификационно-дисциплинарную комиссию прокуроров. Все должности в адвокатском самоуправлении выборные, а претендовать на них могут только адвокаты с пятилетним стажем. Но власти нужны люди в адвокатуре, которые подотчетны. В условиях независимой системы они никогда не получат необходимой поддержки на съезде адвокатов. Поэтому нужно ослабить саму систему.

Первый сигнал поступил еще в прошлом году, когда законом были ограничены адвокатские взносы. Так как самоуправляющейся организации обрезали финансовые возможности, благодаря которым мы не зависим от госбюджета и ни в каких внешних дотациях не нуждаемся. Для такого типа организаций вмешательство государства во внутреннюю деятельность не приемлемо, о чем также есть решение ЕСПЧ. Следующий пункт плана — разбить общенациональный конституционный институт адвокатуры на 27 фрагментов, которые не будут скоординированы одним центром. В унитарной стране, где единое законодательное поле и судебная практика, логики в копировании немецкой модели адвокатуры нет. Не вдаваясь в детали всего законопроекта, могу сказать, что с его принятием возникнет хаос, а рычаги управления перейдут под контроль 27 человек. Это и будет "правление" ООО "Адвокатура Украины". Тема защиты прав адвокатов снимется с большой повестки дня в отсутствие "единого голоса профессии".

 Будем ли мы бороться с такими попытками? Уверен, что сил этому противостоять у адвокатов достаточно.

Как вы относитесь к тому, что с 2018 года будет установлена ​​адвокатская монополия на представление интересов граждан в судах?

Когда были приняты конституционные изменения, по которым адвокатуре поэтапно предоставляется исключительное право на представительство в судах, мы получили поздравления от Федеральной палаты адвокатов Германии, от крупнейшей юридической ассоциации — ССВЕ, другие иностранные партнеры. По их оценке, был сделан очередной шаг по адаптации европейских стандартов в системе правосудия Украины, и НААУ была одним из активных сторонников этой реформы. Далее монополия стала предметом манипуляторных дискуссий, хотя на самом деле она соответствует не узкопрофессиональным интересам адвокатуры, а всех украинских граждан. Их права и интересы гарантированно будут представлять в суде профессионалы. Их квалификация подтверждена свидетельством на право занятия адвокатской деятельностью, а за определенные ошибки каждый клиент может инициировать разбирательство в дисциплинарной палате. С другой стороны, монополия сделала адвокатуру еще более привлекательным объектом для желающих поставить ее под контроль. Появились идеи люстрации адвокатов, немотивированного упрощения доступа в профессию для судей и сотрудников правоохранительных органов, изменений в проведение экзаменов и стажировки. Тут же оживилось Министерство юстиции, и министр Петренко заявил, что готов "будить адвокатуру". В этом легко усмотреть ностальгию по тем временам, когда государство выдавало адвокатам свидетельства и могло их отбирать. Не нужно никого будить, адвокатура работает в таких условиях, что нам не до сна.

Сколько на ваш взгляд должно быть представлено адвокатов в Высшем совете правосудия?

10 членов Высшего совета правосудия избирает Съезд судей. Это, наверное, правильно, потому что это должны быть профессиональные судьи. По два представителя избирают съезд адвокатов, всеукраинская конференция прокуроров, съезд представителей юридических вузов, по две кандидатуры назначены Президентом и парламентом. Глава Верховного Суда входит в состав ВСП по должности. Таким образом, 17 человек представляют различные органы власти. И только четверо — от негосударственных институтов. Мое личное мнение, что эту квоту логично пересмотреть, и избирать по пять представителей от адвокатуры и научного юридического сообщества. Парламент лишен полномочий назначать судей, но два представителя от парламента в ВСП могут привлекать к ответственности судей. Генеральный прокурор был членом Высшего совета юстиции по должности, но в Высшем совете правосудия места для него нет. Более того, законодательство меняется, и прокуратура уже утратила следствие. Зачем им два представителя в ВСП? Может еще для ДБР предусмотреть какую-то квоту? Им, наверное, тоже интересно влиять на судей. Если реформа нацелена на то, чтобы судебная власть стала независимой от политических влияний, то нужно доводить такие изменения до реального результата.

То есть такой инструмент как ВСП эффективен?

Через несколько недель исполнится год, как вступил в силу закон "О Высшем совете правосудия". По моей оценке, мы успешно справились с тем объемом полномочий, которые нам предоставлены. В том числе и с дисциплинарными функциями, как бы нас не упрекали в недостаточной жесткости. Объективно, мы очень много судей увольняем, привлекаем их к дисциплинарной ответственности, если для этого есть законные основания. С другой стороны, мы внимательно относимся к заявлениям судей о вмешательстве в их деятельность. Статистика по этим случаям публичная, она оперативно появляется на сайте ВСП.

Высший совет правосудия — не только эффективный, но и в действующем, первом своем составе — независимый институт судебной власти. Мы все пришли на волне революции, и в тот период было невозможно провести в Высший совет юстиции угодных власти, подконтрольных людей. Кто бы, что сейчас что не говорил.

Высший совет правосудия отложил рассмотрение вопроса назначения главы Совета судей Валентины Симоненко в новый Верховный Суд. Почему отложили вопрос и когда она может быть назначена?

Есть тайна совещательной комнаты. По судье Симоненко, мы на сегодняшний день, как члены Высшего совета правосудия, можно сказать условно, находимся в совещательной комнате. То есть, те обстоятельства, которые озвучиваются в совещательной комнате, мы не в праве обсуждать. Я думаю, что по судье Симоненко будет принято решение до конца этого года. До нового года вы увидите результат.

Президент не назначил судьей нового Верховного Суда судью Сергея Слынько. При этом в законодательстве не указано право Президента не назначать судью, кандидатура которого была одобрена Высшим советом правосудия. Когда он может быть назначен и будет ли назначен вообще? Не является ли причиной того, что он не назначен, участие его в 2013 года в составе коллегии Высшего спецсуда, который отклонил кассацию Юрия Луценко?

Дело в том, что судья Слынько подал заявление с просьбой отложить свое назначение из-за негативного вывода Общественного совета добропорядочности и намерен доказать его безосновательность. У самого финиша, будучи без 5 минут судьей нового Верховного суда, он сам принял такое решение. Его поступок вызывает уважение. Версия СМИ, что назначение не состоялось из-за того, что судья Слынько был в коллегии по делу Луценко, не более чем непроверенная сенсация. Высший специализированный суд, где он работал, мог оценивать только правильность применения норм права к фактам, установленным по этому делу судами первой и апелляционной инстанции. В дальнейшем, все знают, что Луценко был помилован, а основным условием для помилования есть признание своей вины в совершенном преступлении. Таким образом, сам Луценко своими последующими действиями подтвердил законность принятых решений судами всех уровней.

Недавно Национальная полиция вызывала Вас на допрос в связи с возможным конфликтом интересов в деятельности. Нацполиция просила ВСП предоставить документы о распределении полномочий между членами Высшего совета правосудия, письменно сообщить, по которым кандидатам на должность судьи Верховного Суда членами совета заявлялся самоотвод и другое. Были ли вы на допросе, был ли конфликт интересов и как все разрешилось?

9 ноября Высший совет правосудия принял абсолютно четкое решение по этому запросу. ВСП указал на недопустимость превышения полномочий сотрудниками Нацполиции. То есть, у этого ведомства нет законного права приглашать членов ВСП для дачи пояснений (речь не шла о вызове на допрос) по тем пунктам, которые были включены в запрос Департамента защиты экономики. Здесь легко усматривается попытка проверки деятельности члена ВСП и сбора информации не предусмотренным законом путем. Как иначе можно оценить документ, в котором требуют предоставить данные, за каких кандидатов в Верховный суд я голосовал в совещательной комнате? Очевидно, те, кто подает такие запросы, элементарного понятия не имеют, как работает правосудие и что совещательная комната — это не офисная переговорная.

Департамент защиты экономики Нацполиции должен заниматься защитой экономики, а ВСП — это составная часть правосудия. Департамент Нацполиции не имеет полномочий по установлению конфликта интересов в сфере правосудия, ни по закону, ни даже по своему названию. Для этого работает НАПК, и еще в середине августа, до начала рассмотрения кандидатов в Верховный суд, я получил заключения Нацагентства. НАПК указал на возможный (потенциальный) конфликт интересов только в том, что один из кандидатов в судьи Верховного суда — Богдан Львов проходит свидетелем по моему делу. Во всех других вопросах НАПК не усмотрел конфликта интересов. Далее я подал 6 заявлений о самоотводе, однако ВСП удовлетворил только одно — по Львову. То есть при рассмотрении 119 кандидатов в Верховный Суд конфликта интересов у меня не было. В рассмотрении кандидатуры Львова я не участвовал. Я выполнил все требования закона и никакого конфликта интересов при голосовании по судьям Верховного суда у меня не было. Кроме того, чтобы снять спекуляции вокруг конфликта интересов, нужно напомнить, что в НАПК было направлено коллективное обращение от всех членов ВСП о наличии (отсутствии) конфликта интересов при назначении судей Верховного Суда. НАПК установило, что конфликта интересов в поставленных вопросах нет. Все это происходило в открытых заседаниях ВСП, но в Департаменте защиты экономики Нацполиции об этом почему-то неизвестно.

Усматриваете ли Вы в том обращении Департамента защиты экономики Нацполиции определенное вмешательство?  

Я не только усматриваю, но и подал соответствующее заявление, которое было рассмотрено на заседании ВСП. Далее решение ВСП о том, что это вмешательство и давление на члена совета, было направлено в Департамент экономики Нацполиции. После этого к нам обратился уже не Департамент защиты экономики, а Национальная полиция с теми же вопросами, что и Департамент. Я знаю, что тот же гражданин обращался не только в Нацполицию, но и в НАПК, поэтому я жду решения Нацагентства. Все необходимые документы НАПК у нас запросило, ВСП и я лично им все предоставил.

Кому выгодно такое развитие событий?

Вы знаете, очень много органов хотят иметь влияние на Высший совет правосудия. Это как раз борьба за это влияние, я считаю. Члены ВСП защищены законодательством от вмешательства в их деятельность, и мы хорошо знаем свои законные гарантии и их отстаиваем.

Почему возник конфликт ВСП с начальником департамента спецрасследований ГПУ Сергеем Горбатюком и его департаментом и рассмотрению жалоб на судей, которые он направляет, а совет правосудия якобы рассматривает их не в первоочередном порядке?

Скажите, где в законе написано, что если с жалобой обращается Горбатюк, то жалобы должны рассматриваться вне очереди? Закон не предусматривает обстоятельств, которые дают возможность рассматривать жалобы без очереди. Я бы призвал не искать какие-то совпадения и не называть эту ситуацию конфликтом.

Когда в судах будут заполнены вакансии, поскольку сейчас катастрофически не хватает судей, много дел не рассматривается? Как решить проблему?

Эту проблему можно решить только тогда, когда пройдут конкурсы, аттестации. Мы сейчас пытаемся разрешать эту ситуацию путем перевода судей из других регионов в Киев. На самом деле, сейчас в судебной системе очень непростой период, потому что идет большая перезагрузка. В результате многие суды будут ликвидироваться, будут создаваться новые, будет проходить отбор кадров. Когда это все произойдет, это скорее зависит от Высшей квалификационной комиссии судей.

С другой стороны, огромная проблема возникла из-за того, что Высший специализированный суд, Высший административный суд, Высший хозсуд Украины ликвидируются. Я так понимаю, что многие судьи напишут заявления о переводе в новый Верховный суд, им откажут и они пойдут в Европейский суд по правам человека, где, скорее всего, выиграют дела. А что потом делать? Когда ты заходишь в какую-то ситуацию, ты должен понимать, как ты будешь из нее выходить. А мы сейчас начали реформу судов, но не понимаем, что будем делать в случае возникновения вот таких, к примеру, ситуаций. Дело в том, что судьи тоже люди, и их права должны быть соблюдены.

Нужны ли в Украине Антикоррупционные суды и почему?

После последних заявлений Евросоюза, учитывая внимание международных партнеров к этой теме, я думаю, такая институция будет создана. Предметом споров является ее формат. Я бы остановился на антикоррупционных палатах. Определить законодательно какой период их работы - 3, 5, 10 лет. Главный вопрос не создание антикоррупционных судов, а как они будут формироваться. Мы уже сейчас видим попытки некоторых судей "зайти" в этот суд. Для чего это им нужно, я не знаю. Ходят слухи, что эти суды или палаты будут формировать иностранные эксперты. Скажите, почему? Почему я, как гражданин Украины, не формирую Верховный суд в других странах Америки и Европы? Да, иностранные эксперты могут давать какие-то консультации, советы. Но суды должны быть независимыми, в том числе и от иностранных партнеров.

Что происходит в вашем деле, поскольку стали известны интересные детали, в частности, бывший заместитель начальника департамента по расследованию особо важных дел в сфере экономики Генеральной прокуратуры дал показания в суде.

В закрытом судебном заседании 22 сентября 2016 года я рассказал всю правду о том, как появилось дело против меня и в чьих интересах старалась ГПУ. Естественно, это заседание фиксировалось техническими средствами в суде. Так вот, если взять дословную запись моего выступления и запись того судебного заседания, где показания под присягой дал Дмитрий Сус, то мы говорим одно и то же. Два незнакомых между собой человека с разницей более чем год не противоречат друг другу, скорее всего, они говорят правду. Я заинтересован в том, чтобы судебные заседания по моему делу были публичными, у меня достаточно аргументов, чтобы доказать свою невиновность.

Интервью ИА "Українські новини"

Автор публікації: Павло Гречківський

Павло Гречківський

Адвокат, секретар Ради адвокатів України